«АЛМАЗЫ И СТРАЗЫ»

Эта работа обращена к любителям истории. Но не к тем, кто с остервенением перелистывает затертые манускрипты в поисках истины, или сличает хронологические и генеалогические таблицы. Не к тем, кто с благоговением сдувает пыль с заплесневевших страниц, обнаруженных в древних библиотеках. А к тем, кого интересуют занимательные побасенки о принцах и принцессах, о страстях, кипящих вокруг настоящих и мнимых престолов, о предательском ударе кинжала и кубке с цикутой. То есть, к большинству читающей публики. Правда речь пойдет о реальных людях нашего времени. А оно скучно. Иваны Грозные и Борджии почти исчезли. Поединки разворачиваются на площадках адвокатских контор и страницах прикормленной прессы. Ну, уж какое время, такие и герои!

Этот рассказ о тех, кто является наследником царской власти по праву рождения, освященного веками законного правления предшественников. И о тех, кто хочет это право присвоить, наплевав на закон, этические нормы и прочую, высокопарную чушь. О наследниках престолов в России и Грузии, чьи судьбы столь затейливо переплетаются в прошлом и настоящем.

После того, как коммунистический эксперимент благополучно околел в конце прошлого века, наступило время недолгого геополитического смирения России. «Выборная» элита с остервенением занялась разграблением страны, наплевав на набившие оскомину национальную славу и величие Отечества. Но когда разграбили все, или почти все, правители заметили, что народ с подозрительной ненавистью смотрит на новую власть. Что бы защитить награбленное и упрочить собственное комфортное существование, решили разыграть проверенную историей карту. Заговорили о патриотизме. Еще Салтыков-Щедрин заметил: «Заговорил о патриотизме. Как видно, украсть что-то хочет».

Любой патриотизм нуждается в идеологии и определенных символах. Поскольку большевицкие бренды себя дискредитировали, правители решили присвоить старые, имперские. И первым делом реанимировали Церковь. Церковь, нашпигованную за годы советской власти стукачами красной охранки и педерастами всех мыслимых мастей. Что бы это не бросалось в глаза, Советскую Церковь решили объединить с уцелевшей на «проклятом» Западе Церковью кучки белогвардейских романтиков, известной как Русская Зарубежная Церковь. Структуры управления плебсом должны быть централизованы. Никаких неподконтрольных образований.

Единства добились невероятно быстро. Вымирающую русскую эмиграцию наполнили валом побежавшего из России Советского Человека и добавили немного денег нужным забугорным людям. Но главным успехом стала приватизация Русского Императорского Дома. Для этого понадобилась одна аристократическая семья, в наглости превзошедшая рыночных наперсточников.

Оказавшись на чужбине «пузыри утонувшего мира» — так называли эмигрантов советские писатели, не захотели сдаваться. Они не могли смириться с потерей главного символа ушедшей России – ее Императорского Дома. Дело в том, что в нарушение законов Империи, подавляющее большинство уцелевших Романовых связали себя узами морганатических браков. И тем самым, потеряли права на наследование престола. И лишь князь императорской крови Владимир Кириллович соответствовал нужным параметрам. Если не смирившимся эмигрантам нужен был символ, то приютившим их сильным мира сего нужен был еще один инструмент для борьбы с красной чумой.

В Испании был организован штаб Российской Императорской Фамилии, который занялся рассылкой указов и призывов к священному сопротивлению. Помимо этого, из числа просителей и посетителей ковалась будущая свита будущего императора.

И вот однажды, к князю Владимиру Кирилловичу пришел довольно подозрительный субъект. Князь Ираклий Георгиевич Багратион-Мухранский. А подозрительность сего грузинского князя была в том, что он накануне второй мировой войны, свободно мотался из Европы в СССР и обратно в Европу в то время, когда только за желание посмотреть Париж в Советском Союзе отбивали почки в казематах Лубянки.

Князь Ираклий выглядел человеком, имеющим здоровые почки. Мало того, он собирался жениться на испанской принцессе и попросил Главу Русского Императорского Дома дать ему справку о том, что его род обладает правами владетельного дома и в браке с испанской принцессой будет ей ровня.

Князь Владимир Кириллович, хоть и считал себя главой Царского Дома, все же был лицом частным. Потому мог подтвердить имевшие место порядки и законы, действовавшие в Российской Империи, но изменить их не мог. Однако, по необъяснимым причинам, кандидат в императоры забыл, что род князей Багратион в России был приравнен к титулованному дворянству и правами владетельного Дома не обладал. Князь Владимир Кириллович забыл, что сами Багратион-Мухранские – дальняя боковая ветвь бывшего Царского Дома Грузии уступала в правах основной ветви Багратионам-Грузинским – прямым потомкам последних грузинских

царей. Именно поэтому в Российской Империи Мухранских титуловали князьями, а Грузинских – СВЕТЛЕЙШИМИ князьями.

Находясь в этой пространной забывчивости, князь Владимир Кириллович просимую справку дал, где от своего имени провозгласил род Багратион-Мухранских достойным звания владетельного Дома. И как исполняющий обязанности Государя, наградил Мухранских новой фамилией. Угадайте какой? Правильно. Он назвал их Багратионами-Грузинскими. И концы в воду.

Думается, что князь Ираклий подал князю Владимиру такую мысль. Дескать, все Светлейшие князья Багратион-Грузинские остались в СССР, где их изверги большевики благополучно истребили. А уж ему, как часто бывающему в Советском Союзе это известно, доподлинно.

Об этом можно было и не писать, и про справку забыть, если бы через некоторое непродолжительное время князь Владимир Кириллович не встретил женщину своей мечты. Ею оказалась родная сестра князя Ираклия, Леонида Георгиевна Багратион-Мухранская, вышедшая замуж и успевшая развестись с неким Кирби и имевшая от него дочь.

Не смотря на возмущенные вопли российской эмиграции, не желавшей видеть в возможной императрице Леониду Кирби, запрет Русской Зарубежной Церкви и генералиссимуса Франко, приютившего князя Владимира в Испании, Глава Российского Императорского Дома оказался человеком упрямым и женился на своей избраннице. А всех тех, кто обвинил его в нарушении законов империи и вступлении в морганатический брак, простодушно отправил изучать выданную им князю Ираклию справку о величии Дома Багратионов-Мухранских. Так юридически закончился Российский Императорский Дом.

Понятное дело, что Владимир Кириллович и Леонида Георгиевна придерживались иного взгляда на свое августейшее будущее. Видел свое будущее другим и князь Ираклий Мухранский. Удачно пристроив сестру, Ираклий решил пойти проторенным путем. Пока гремела вторая мировая война, он собрал своих друзей из числа грузинских эмигрантов и предложил им провести выборы грузинского царя в изгнании. Как это вязалось с его дворянским вассальным подданством Владимиру Кирилловичу, князь Ираклий уточнять не стал. А его и не спрашивали. Каково! Европа трясется от грандиозных сражений, идет передел мира, а вдали от ничего не подозревающей Грузии, группа единомышленников проводит выборы грузинского царя. Поскольку место проведения выборов было известно узкому кругу лиц, санитарную карету никто не прислал. Выбрали Ираклия. Так появился Грузинский Царский Дом в изгнании.

А что же Багратионы-Грузинские, настоящие, прямые потомки последнего грузинского царя? Их судьба, как правильно предполагали в Испании, сложилась весьма сурово. Советской Грузии, как и всему СССР Багратионы были в тягость. Часть семьи пустили в расход, часть законопатили в ссылки, часть обрекли на полуголодное существование с собственным народом. И запретили быть Багратионами. Оставили только вторую часть фамилии – Грузинские. Но превратить всех в лагерную пыль не смогли, или не успели.

Перед самой войной, семью Наследника Престола возглавлял Царевич Петр. Нет. Гражданин Грузинский Петр Петрович. Это был довольно странный человек. Одно слово – поэт. Будущий автор песни «Тбилисо». Пока его сверстники с остервенением строили социализм, он писал лирические стихи, а в некоторых из них имел дерзость вспоминать кто он и какого рода. За этим крамольным занятием его и застукали соколы НКВД. Оснований для расстрела было более чем достаточно, но то ли Бог вмешался, то ли счастливый случай. Короче говоря, стенку заменили камерой в желтом доме. Уже тогда советская система во весь голос заговорила о гуманизме. И иногда, несогласных стали отправлять в психиатрические клиники. Спустя годы, Мухранские, оправдывая свои аппетиты в отношении грузинского трона будут заявлять, о том, что ничего не знали о существовании Грузинских. И это не мудрено. В отсутствии интернета в те годы, связаться с Испанией из сумасшедшего дома можно было только в бреду.

Между тем, это нисколько не извиняло испанских самозванцев. Наследник Престола был жив, и умирать на радость всем заинтересованным лицам не собирался. Выйдя однажды на свободу, Петр Петрович совершил еще один, неслыханный поступок. Завел себе законного наследника – гражданина Грузинского Нугзара Петровича.

Когда Красная Армия показала «кузькину мать» фашистской Германии, для Российского и Грузинского «Царских Домов в изгнании» наступили тяжелые времена. Мысль о въезде на белом коне в освобожденные Москву и Тбилиси пришлось отложить на неопределенное время. «Царские» семьи росли и требовали новых расходов. Раздача титулов уже не покрывала оплаты коммунальных услуг. У князя Владимира Кирилловича родилась дочь Мария, а князь Ираклий Георгиевич заимел сына Георгия. Детей со временем женили на аристократах. Как полагается. Георгия на испанской донье, а Марию выдали замуж аж за внука германского кайзера, с условием, что рожденный от этого брака ребенок продолжит династию Русского, а не Германского Дома.

Оба оказались не счастливы в браке. Но если княжна Мария, расставшись со своим немецким супругом, предварительно родив от него сына Георгия Романова, так больше замуж не вышла, Георгий Багратион-Мухранский поменял одну испанку на другую, увеличив число собственных

сыновей до трех. В отличие от Романовых, никогда и нигде не работавших, Георгий Мухранский подался в автогонщики. Тем и кормился. И так бы все шло и дальше к логическому концу – превращению «наследников престолов» в заурядных европейских буржуа, если бы не падение в навозную яму Союза Советских Социалистических Республик. Вот когда понадобились испанские затворники. Чья-то очень ловкая рука вытащила их из практического небытия и подвинула в королевские пешки.

Почти одновременно в Москву и Тбилиси стали зазывать князя Владимира Кирилловича и князя Георгия Ираклиевича (папа Ираклий к тому времени дал дуба). Сулили многое. Но если в Москве ограничились какими то невнятными обещаниями об особом статусе Императорского Дома (а что же больше при живом то «царе» Борисе Ельцине), то в Грузии бывшего автогонщика наиболее нетерпеливые стали сразу величать царем грузинским. Обоих, по приезду приняли министры и патриархи, что совершенно «снесло крышу» вчерашним испанским обывателям.

От полученных впечатлений князь Владимир Кириллович последовал за своим грузинским шурином. И главой Российского Императорского Дома стала «Великая Княгиня и Государыня» Мария Владимировна. Плод морганатического союза – Государыня Мария оказалась женщиной напористой и пробивной. За короткий период, она возвела во дворянство и завалила репликами императорских орденов военно-политическую элиту Российской Федерации. Вместе с ошалевшим народом к Государыне стали внимательнее приглядываться очень серьезные иностранные люди. А вдруг? – наверное, говорили они себе. От русских можно ожидать чего угодно. И вот уже Марию Владимировну и ее великовозрастного отпрыска принимает папа Бенедикт XVI. Вновь среди думских деятелей звучат разговоры о возможной передаче августейшей семье одного из петербургских дворцов. И все бы хорошо, если бы не досадная грузинская проблема!

Поэт Петр Грузинский ушел рано. В 64 года. И главой Грузинского Царского Дома стал его единственный сын Царевич Нугзар Петрович Багратион-Грузинский. По мнению противников этого непреложного факта, грузинам с Наследником Престола не повезло. Типичный тбилисский интеллигент-очкарик, с явно не царской профессией – режиссер драматического театра. Мягкий, застенчивый человек, проживший всю свою жизнь с одной женой. Ну не орел! И главное, в отличие от Георгия Мухранского, увидевшего Грузию уже на закате жизни, Царевич Нугзар прожил на родине почти безвыездно. А потому дураком не был. И цену новым монархическим активистам из числа бывшей номенклатурной комсомольской сволочи хорошо знал.

А ведь какие были надежды! Приедут в Россию и Грузию эти венценосные недотепы одни. Не потащат же они с собой в Россию и Грузию 90-х годов прошлого века своих испанских подельников! Это все равно, что сейчас добровольно рвануть в Зимбабве. Вот тут мы их и возьмем

голыми руками. Им же понадобятся мудрые советники или наставники. Какие были надежды! Но то, что легко осуществилось в России, в Грузии дало сбой.

Царевич Нугзар в советниках не нуждался. Вернее они были из числа тех, кто бок о бок прожил с ним всю жизнь. И новые лидеры грузинского монархизма в этот список не входили. Заставить драматического режиссера молчать и спокойно взирать на мухранские претензии не удалось. Обстановка накалялась и вдруг, автогонщик помер. Как хотелось бы здесь, и поставить точку. Дескать, правда восторжествовала, а самозванцы были посрамлены. Но, увы, в игру вступила Государыня Мария, как мы уже упоминали женщина напористая и пробивная.

Мухранских нельзя было убирать с шахматной доски. Если признать, что Багратионы-Грузинские и есть Царский Дом Грузии, а Мухранские просто титулованные дворяне, нагло присвоившие себе чужие звания, то кто тогда сама Мария Владимировна?! Вот этих вопросов допустить было нельзя. Слишком большие деньги были на кону. И слишком много одураченных, но очень влиятельных лиц, способных если не на вторую революцию, то на местечковый погром с милой душой.

После недолгой возни преемником Георгия Мухранского объявили его среднего сына Давида. Старший сын Ираклий, по до сих пор непонятным причинам отрекся сам не зная от чего. А может просто не захотел покидать родную Испанию и ехать черте куда и черте зачем. Неожиданно, нового претендента обласкал своим вниманием Патриарх, вселив в него этим (осознано или нет) надежды на несуществующий пока трон. В общем, беззаконие продолжилось.

Главным лейтмотивом заявлений промухранской команды стала в те годы повсеместно насаждаемая мысль, что Царевич Нугзар, как не имеющий мужского потомства (только две дочери), не может быть главою Царского Дома. И потому надо все права передать Давиду. Как будто Царевич Нугзар уже отошел в мир иной. В ход шли утверждения, что баба не сможет гипотетически править грузинами. И этому не бывать. Правда, царицу Тамару, докладчики старались обходить стороной. Может из страха Божия? Все-таки святая.

Кульминацией этого бардака, стал выход к разгоряченной публике старца-патриарха, предложившего самое простое решение. А давайте поженим Давида и старшую дочь царевича Нугзара Анну. Вот и спору конец. Самое интересное в этом то, что в сознание людей, устами Патриарха была привнесена мысль о СПОРЕ. Причем многолетнем. Вот так заурядных жуликов впервые стали рассматривать стороной в споре.

От предложений грузинского Патриарха так просто отмахнуться нельзя. Это вам не Россия, где довольно большой процент населения называет своего Святейшего просто Гундяевым, по фамилии. В Грузии Патриарх авторитет авторитетов. Потому, Царевич Нугзар со смирением согласился, добавив, что в основе этого брака хотел бы видеть не решение спора, а любовь.

И произошло чудо. Царевна Анна полюбила князя Давида. Или ей это тогда только показалось. Так или иначе, назначили свадьбу. Венчать царственную пару должен был сам Патриарх. Но вот незадача, Царевич Нугзар объявил, что и после свадьбы он остается Главою Царского Дома, а в браке с его дочерью, князю Давиду отводится место супруга-консорта. Как в Англии. Патриарх не стал дожидаться развязки и отбыл на лечение в Германию. Венчал пару архиерей рангом пониже. Мягкий, застенчивый интеллигент-очкарик оказался человеком с железной волей.

Семейное счастье было недолгим. Когда Давид Мухранский понял, что тесть никаких прав на престолонаследие ему передавать не собирается, он вновь громогласно заявил себя главой царской династии Грузии. И помогли ему в этом местные «серьезные» историки.

Перед присоединением Грузии к Императорской России, Грузия долгое время была разделена на три царства: Картли, Кахети и Имерети. Затем Картли и Кахети объединились в Картло-Кахетинское Царство, которое испытало правление последних царей Ираклия II и Георгия XII. От них и пошел род Багратионов-Грузинских. Мухранские вспомнили, что в средние века, их прародитель сидел какое-то время на картлийском престоле, и потому они представляют Царский Дом Картли, а Грузинские – Царский Дом Кахети. То есть про существование Картло-Кахетинского Царства мухранцы дружно забыли. А поскольку Картли по статусу выше Кахети, значит Мухранские и есть Царский Дом Грузии. Все это напоминало развод ушастых призывников старослужащими в Советской Армии, или заявления современных казаков: раз мой прадед был георгиевским кавалером, значит, и я могу носить георгиевский крест.

Царский Дом Грузии не стал хранить благородное молчание и ответил по пунктам и заблажившему зятю и его страстным доброжелателям. Зять закусил удила (грузинская кровь наложилась на испанскую) и обиженный отбыл в Мадрид. Там его с нетерпением ожидала старая команда соратников. Были подготовлены списки для новых пожалований, да и денег подзаработать не мешало. А влюбленная царевна осталась одна. Ее в Мадрид не позвали.

И вновь на сцену вышел Патриарх. Вернее он никуда не уходил, внимательно наблюдая за своим загибающимся проектом под названием «дружная семья». Проникновенно и твердо духовный отец нации посоветовал Царевне Анне ехать за мужем, ревнуя о сохранении брака. И Анна поехала. И вскоре зачала ребенка, и в положенный срок родила здорового и красивого мальчишку. Князь Давид решил назвать сына Георгием, в честь своего покойного папы. Но записать ребенка на фамилию матери, и тем самым сделать его законным наследником Царской Династии не смог. Видимо в этот момент Мухранский увлекся кодексом бусидо, и решил, что покоряясь воле тестя, он потеряет лицо. В результате произошла потеря мозгов. Отец дал ребенку фамилию Багратион-Багратиони. По принципу ни вам и ни нам.

С каким ликованием это известие было встречено сподвижниками испанского скитальца. Вот она – истина! Рождение и утверждение Новой Династии. И вдруг из Грузии пришло ошеломляющее и отрезвляющее известие. Царевич Нугзар выражал радость по поводу рождения внука, но извещал, что права на царский престол Грузии остаются в роду Багратионов-Грузинских. И если внук, достигнув совершеннолетия, сам по своей доброй воле, примет фамилию матери и станет Багратионом-Грузинским, то тогда он вернет свои наследственные права на царский престол. В противном случае, внук будет наследником своего отца, и права на грузинскую корону у него будут такие же мифические, как и у родителя.

Читатель может воскликнуть: ну зачем?!! Зачем Царевич Нугзар стал ерепениться? Зачем маленького Георгия ставить со временем перед нелегким выбором? Ну, был бы наследник в будущем с фамилией Багратион-Багратиони. Какая разница? Но дело в том, что законы престолонаследия непреложны. И если их нарушать с бравурной легкостью, то происходит пробуждение сознания у других искателей корон и тронов. Если можно заменить династию, то почему не на мою фамилию? Число претендентов начинает пугать, и наступают смутные времена. А смутные времена способствуют пролитию большой крови. Все это хорошо понимал Царевич Нугзар, человек с железной волей.

Президент Михаил Николозович Саакашвили не любил князя Давида Мухранского. Говорят, даже, терпеть не мог. Может быть, видел в Давиде соперника, способного доконать Грузию в считанные дни. А может, просто, по установившейся привычке прислушивался к мнению американских друзей, органично не принимавших идею восстановления монархии в силу своего республиканско-демократического естества. Князь Давид платил президенту Грузии той же монетой. Из Мадрида поступали грустные вести. Пока Саакашвили у власти, князь Давид не вернется в Грузию. Конечно, Мухранскому хотелось, чтоб в тартар отправился не только президент, но и несговорчивый тесть. Но, в отличие от президентов, главы царских домов не ограничены сроком пребывания в своем звании.

И вот, прошли очередные выборы, и Саакашвили канул в Лету. В Грузию из Москвы приехал новый спаситель Отечества мультимиллиардер Бедзина Иванишвили. Следом за ним подтянулись и герои нашего повествования. По заведенной привычке, князь Давид посетил нового хозяина Грузии и вручил ему дорогой и красивый фамильный значок, который Мухранский почему то называет орденом Туники нашего Господа! Иванишвили значок принял (говорят, миллиардер увлекается фалеристикой), но обнадеживать посетителя не стал. Ему было и так хорошо, без назойливого кандидата в помазанники.

И тогда Давид решил серьезно напомнить о себе уже подзабывшему его неблагодарному народу. С практически молниеносным разрывом во времени были проведены два важных мероприятия. Крещение маленького Георгия в главном храме страны самим Патриархом и развод с Царевной Анной. В первом случае родители крещаемого ребенка стояли рядом и усердно молились о своем сыне. Трансляция по телевидению этого события не оставила равнодушных. Многие желали счастья царской паре. Во втором случае объявление о разрыве Давид поместил на своем интернет-сайте, чем ввел в ступор собственную свиту.

Царевна Анна вернулась в дом своего отца вместе с толстощеким Багратионом-Багратиони. Внук подошел к деду и попросил в подарок игрушку – гоночную машинку.

На этом будем заканчивать. Новые страницы нашей истории пока не написаны. Князь Давид обивает государственные пороги, в надежде пригодиться новой грузинской власти, Царевич Нугзар воспитывает его сына. Будущее монархической Грузии, как и России – неясно и зыбко. Принимая во внимание количество игроков на поле, их влияние и аппетиты, все еще может не раз стать с ног на голову. Но одно вселяет надежду.

Несмотря на все старания, монархическую идею дискредитировать так и не удалось. Ибо на каждого патентованного вора, завистливо тянущегося к чужой короне, всегда найдется человек с железной волей. И он не позволит победить неправде.

Александр Сергеев-Зарнадзе

Москва, 2015 год

Великие Святыни Грузии

Католикосы-Патриархи всея Грузии

«Светицховели» : На священной долине, где сливаются Кура и Арагви...